
Если вы простой смертный - хоть на уши вставайте, но всё одно - плевать на вас все хотели с высокой колокольни.
Совсем другое дело если вы - Александр Сергеевич Пушкин.

Вам тогда достаточно всего-лишь два раза в жизни ненадолго приехать к теще, забрать у нее книги, варенье и наливки (дословно из пушкинского письма), уехать восвояси - и все равно благодарное человечество зашарашит вам памятник, да будет визит к теще поминать до скончания веков, как величайшее благо.

Ярополец - село небольшое, да удалое - и ГЭС, и музей, и церквы исторические.

А усадеб - так целых две.

Тут как бывает - есть где усадьба, так аборигены ноздри от гордости раздувают - а вот так вот у нас тут, посмотрите-ка, не лаптем щи.

А в Яропольце их целых две.
Утритесь соплями, мол-де, мазаные.

Усадьбу Чернышевых, правда, всерьез рассматривать не приходится - там все очень плохо.

А усадьба Гончаровых, тех самых, коие взрастили Пушкину в жены розу, працюе.

Тут, говорят, прошли детские года "косоглазой Мадонны", к которой Наше Всё впоследствии взалкал.

Косоглазой Мадонной ее прозвал, опять же, не я, а он - Наталья Гончарова и правда немного косоглазила, что ее, впрочем, не портило. Напротив, добавляло милоты.
Ну и вообще, Пушкин - он, конечно, тот еще блядун, но в Гончарову, по всему судить, он втюрился действительно серьезно, и не под стать бойкому имиджу робел, подкатывая к ней свои арапские шарики.

Но одно дело Мадонна-Наталья, другое - имение тещи, которое уж и на момент визита отличалось запустением.

Я к усадьбам в целом прохладно. И эта тоже исключением не стала - ну мило, но в целом - как провинциальный вокзал. Или поселковый ДК.


В общем - посмотрел я дом, куда Пушкин к теще приезжал, откуда увез варенье и наливки - ну и не сказать, что особенно культурно обогатился.
Ничего не потерял, но дольше пяти минут, из которых четыре гладишь котика, оставаться скучно.

Journal information