Кругом шум, слова отрывистые. У каждого в руке по бутылке с энергетиком.
Сквозь неоновые лампы все кажется кислотно-зеленым. Люди мелькают. Все как в мире людей - влетел астероидом без надобности в чью-то жизнь, сказал пару слов, исчез.
Пригляделся к ней. Блондинка чуть за тридцать. Приятно пухленькая. Синие джинсы, белая блузка.
Таким очень легко придумывать биографию - школа в небольшом городе, ранний брак, ребенок. Родители пьют. Муж бросил. Переехала в Москву. Жила в общаге. Подрабатывала. Сейчас устроилась в солидную фирму. Съемная квартира, просторная, но в "спальнике", с ремонтом, ночевать после работы чтобы.
Много работы. По выходным мало времени на иллюзию личной жизни.
Собственно таким как я со стороны тоже биография придумывается легко - хороший парень, в общем-то, но раздолбай. Женой-детьми бы обзавестись, а он все пьянки-гулянки. Подрабатывает здесь-там. Иногда забухивает. Явно был женат. Разведен. Явно успехи в жизни были, но напугало что-то, остановило.
Безответственный. Ищет что-то, а что - сам не знает.
Поговорили ни о чем, перекрикивая биты. Дежурный коктейль, дежурные слова, дежурные комплименты. Все не имеет ни малейшего вкуса. Коктейль, восхищения, разговоры - не вкуснее ваты.
Поездка без эмоций по залитому огнями городу.
За рулем поплевывающий сухонький озлобленный мужичок, слушающий шансон.
Прохлада ночи. Безглазые коробки спального района, с редкими неживыми желтыми огнями.
Шаркающие звуки собственных шагов.
Подъезды. Мусорные баки. Виртуозно припаркованные под всеми углами вкосую на бордюрах машины, хищно подмигивающие сигнализацией.
Звон ключей. Пищание домофона. Глухой надрывный звук утробы лифта.
Вошли в квартиру. Щелканье света. Никому не интересные извинения за бардак с никому не интересными пассажами, что "у меня так-же".
Поздно уже, ночь глухая, времени мало. А завтра снова надрывное утро, бухгалтерия, стерильный пластик офиса, злые глаза, истеричные крики в телефонной трубке.
Лишние слова воспринимаются как воры.
Душ. Поспешно выключенный свет.
Постель. В постели встретились две инородные Вселенные, раздавая друг другу испуганные, дежурные указания.
Секс. Туповатое удовольствие.
Теперь спать.
Но что-то пошло не так.
Почему-то не спалось. По потолку изредка проезжали тени автомобильных огней. Тикали часы.
Тело рядом казалось бесформенным.
Вдруг всю эту тугую подушку из ваты и отупение пронзило что-то острое. Как стилет в грудь. Как неловкое движение хирурга.
Острая боль. Потом печаль. Потом горечь. И потом вдруг нежность.
Я, повинуясь какому-то всхлипу души, обнимаю лежащее рядом тело. Неожиданно тело мне отвечает. Обнимает в ответ.
Я прижимаюсь к груди.
Неожиданно я понимаю, что я обнимаю совсем не того человека, с которым пришел сюда. А вскоре понимаю, что обнимаю и не человека.
Я в постели с каким-то существом. Кожа его зеленоватая, а быть может это мне в темноте только кажется? Тело продолговатое. Словно все тело переходит в толстый хвост. Существо обволакивает меня.
Я должен был испугаться до смерти. Но... Но мне не страшно. Скорее даже на меня нахлынывает теплота к этому неясному существу - оно меня обнимает, нежно, ласково, бережно.
Оно живое. Все кругом - дома, душное небо, машины, обезличенные лица - все мертвое. А оно живое. И оно выбрало меня.
Я на какую-то секунду хочу освободиться из объятий и посмотреть - кого же я обнимаю. Но я не делаю этого. Зачем? Что я хочу увидеть? И увидев что-то - станет мне это этого радостнее?
- "Теперь ты все понял". Чей это голос? Мой? Существа?
Был ли он вообще?
В живых объятиях я засыпаю. Спокойно и умиротворенно.
Я слушаю сердце. Оно уводит меня куда-то вглубь, в какие-то глубокие океанские воды.
...Наступило утро. Пронзительно запищал китайский будильник.
Раздраженное бурчание. Окно без занавесок смотрит в глаза надменно и нахально, как провинциальный верзила.
Все сквозь туман. Все возвращается в бессмысленную вату.
Щелканье чайника. Грязное белье. Шум воды. Суета. Соседи в лифте.
Неаппетитное тело.
Несвежий ветер.
Из зеркала на меня смотрит нежить.
Journal information