Планы их пошли наперекосяк, на борту началась стрельба, убитые и раненые оказались с обеих сторон. Самолет сумел вновь вернуться в Тбилиси, сутки шли переговоры. После был захват.
Еще позже суд. Все, за исключением девушки, получившей 15 лет, получили высшую меру.
Девушка отсидела 8, была амнистирована с обретением Грузией независимости, после чего исчезла в направлении Запада - на которой все-таки попала, такой ценой.
Не успел фильм толком появиться, уже получил дюжину ярлыков с разных сторон.
Больше всего криков, конечно, о том, что фильм забывает о невинных жертвах захвата, и героизме отдельных его участников, и обеляет и оправдывает террористов - слушайте, ну давайте не будем натягивать гандон на глобус, и приписывать биографию Нельсона Манделы к Йоко Оно.
Нет в фильме никакого оправдания террористов. Все их действия названы своими именами, без какого-либо снисхождения.
Наверное оправданием террористов традиционно названа попытка понять, посмотреть на произошедшее их глазами. А также, сейчас незнакомое слово будет, внимание, проявить милосердие. Милосердие в его истинном христианском смысле, милосердие, которого достойны все - убийцы и их жертвы, цари и нищие.
Попытка понять - это не попытка оправдать, вот в чем дело.
По сути любой художник, в широком смысле слова, особенно режиссер или писатель, это такой профессиональный пониматель. Весь смысл его призвания в этом - смотреть другие жизни, и разбираться в том, как у них что работает, как устроено.
Понимать - это признавать божественное начало в каждом человеке, его Господню искру - и аппелировать к ней.
Многие пыхтят на тему того, что некоторые факты изменены или не отображены - но фильм "Заложники" - художественный фильм, не документальный. Даже имена героев, так и те полностью изменены.
Как обозначил сам режиссер, Резо Гигинеишвили, не было цели навешать очередных ярлыков - была цель посмотреть на событие изнутри, и понять то, о чем так много и часто спрашивается в фильме - "вам чего не хватало?".
Чего могло недоставать обеспеченным юношам, при деньгах и связях?
Я думаю, не хватало им того же, чего не хватает сейчас - ощущения перспективы.
В фильме показана Грузия 1983-го года - где все знают свою судьбу наперед. Где нельзя просто носить джинсы и косичку, слушать ту музыку, что нравится, а американские сигареты достаются как контрабандный товар.
Сейчас уже как-то дико об этом думать - как это так, существует время невыездных, когда нельзя просто вот так взять, и поехать за границу.
Но тогда - есть страна с железным занавесом - и еще никто не знает, что всего-лишь через 8 лет ее не станет.
Есть ощущение, что эта большая, несвободная, лицемерящая, разговаривающая казенными, подержанными фразами страна, будет всегда - и никуда от этой предначертанной предопределенности не скрыться.
Предопределенность, из-за которой даже вполне успешные и обеспеченные решаются на побег.
"Заложники" - очень символичное название. Не только пассажиры самолета окажутся заложниками - сами угонщики тоже заложники, в более глобальном смысле.
В большой стране быстро забываются локальные трагедии, но для небольшой Грузии, есть ощущение, эта история была и остается особой, знаковой, незабытой.
В Грузии, где каждый друг-брат-сват, есть ощущение, что все так или иначе были связаны с этими семьями, или просто проживали что-то похожее, параллельное, явное.
Фильм снят хорошо. Мне особенно прекрасно легло на фоне свежести собственных впечатлений от поездки в Грузию этим летом.
Грузинские актеры, играют в узнаваемых грузинских пейзажах. Грузинские застолья, узнаваемые эти высокие и узкие двери, фотографии на стенах, дома с проходными комнатами-верандами.
Великолепнее некуда удалось передать нагнетание атмосферы. Как будто сжимается удавка.
Планомерная подготовка к побегу - оружие, тренировки в стрельбе.
Бутафорская свадьба - чтобы потом можно было, отвлекая внимание на молодоженский антураж, пронести оружие на борт.
Всё это словно понарошку, не в самом деле. Еще можно повернуть обратно.
Но вот уже в самолете, когда тянуть некуда, и сваливается ужасный страх, когда пройдена точка невозврата, и повернуть уже не удастся - и еще не началось, но надо начинать - нервы готовы выпрыгнуть из тела.
И когда начинается стрельба, и дальнейший провал в безумие, осатанение и опьянение от страха, кровавая истерика - уже никакая человеческая воля не могла держать то страшное напряжение.
"Заложники" - это не только о тех страшных событиях, и молодых людях, сломавших свои и чужие жизни. Это о нас, и о том, чего мы хотим от будущего.
О избитых, но от того не менее актуальных вещах - о конфликте отцов и детей, о том, что отцы оставляют в наследство - детей не спросив, нуждаются ли они в том.
О том, "что же будет с Родиной и с нами".
Тогда, в 1983-м году, не было ясно, что же будет с Родиной и с нами. Сейчас не ясно тоже.
И, противно это признавать, я не жду лучшего. С чего бы ему?
Хочется только немного, опять внимание, опять незнакомое слово - все того же милосердия. Когда бросает камни только тот, кто сам без греха.
Journal information