Подсел на кофе.
Грешен. Каюсь.
(Кафешка в Архызе, на отметке за 2 тыщи метров выше уровня мирового моря-окияна)
(Столик из бочки любриканта - пять!)
Это всё хохлы виноваты, они, супостаты - я каждый раз как к ним в Киев приеду, а там кофеен на каждом углу, и всех мастей, всех сластей, и как тут не дрогнуть - вот и я дрогнул.
Теперь люблю на ходу стаканчик пропустить, где замечу.
Ладно еще кофе, половина беды, но еще подсел и на пироженки
Пойдешь так бывало с дочей в пироженковую, возьмёшь ей какой-нибудь пундык
(Детское кафе "Мария" в Ессентуках)
Ну и не сидеть самому же как дурак - себе тоже пундык возьмешь
А если взял пундык раз, то там уже недалеко и взять пундык два
А где два пундыка - там и три
Ну знаете, это как с любом смертным грехом - дал слабину, и сразу снежный ком
(Ессентукская-же пельменная сняла со стены отвратительные часы с Путиным, и расширила ассортимент клёвыми запеканками да сладкими блинами - молодцы, а то обычно наоборот - ассортимента меньше, Путина больше).
Раз пундык, два пундык - и уже десяток килограмм лишних набрал
(Пятигорский хладокомбинат достоин срывания с главы шляпы - фигачит десятки крутых сортов мороженого.
Самое крутое - чёрное, с углём и привкусом Ред Булла, или любого иного тауринового пойла).
С прелюбодеянием так же - вроде за ножку только подержаться, а как за ножку подержаться, и не поцеловать? - да решительно никак.
А если уж поцеловал, то и как-то на переправе уже лошадей не меняют, а если лошадей не меняют, то вдруг уже в процессе - ну и понеслось.
Ну и вот, баловался я так пироженками, утешая себя, что лето - пора радостей, что один раз - не пидарас, что от одной ничего не будет - а потом на весы влез - етить, 90 кг!
Непорядок!
Но я недаром вам рассказывал о своих необыкновенных волевых качествах - уже к моменту написания сих строк я вновь отбросил от себя презренную гидру кондитерского чревоугодия, взял себя в руки, сдул пыль с гантелей и сейчас вновь почти приблизился к своим стратегическим 80-ти.
Мораль - не тот молодец, кто не оступился, а тот, кто оступился, да осознал и твердо встал на путь исправления.
Впрочем - я ни о чем не жалею.
Расшиться на пироженки очень порой замечательно - а потом ровно так же замечательно зашиться вновь.
Так что пироженок мне пока при встрече не предлагать - но кофе можно.
Адиос!
Journal information