Меня тоже крестили - мне года полтора-два было, что ли.
Зачем? На всякий случай.
Ясное дело - Б-га нет, но мало ли что - везде нужно подстраховаться.
Крестили в небольшой церкви, в Димитрове (ныне Мирноград), Донецкой области. Милая такая - маленькая, палисадничек.
Помимо того, что меня в ней крестили, запомнилась ещё тем, что в 90-е там убили попа - наркоманы охотились за маком.
А ещё тем, что горела - естественно, когда я был по юношеству сатанистом, всем говорил, что это я поджег. Всё равно никто не проверит.
У меня, как положено, был крестик. Я его, естественно, не носил - потому что вырос в нерелигиозном окружении, служителей религии и по сей день считаю дармоедами.
Точнее - носил потом, в подростковье, но перевёрнутым.
Пробил дыру шилом, сделал кольцо из своей первой басовой гитарной струны - всё по правилам оккультной науки.
Для меня было удивлением, что окружающие на мой перевернутый крест реагировали весьма бурно. Совершенно посторонние встречные-поперечные порой считали своим долгом прочитать мне лекцию - чтобы не бередить ненужные потоки, я продолжил носить перевернутый крест, только уже под одежду.
Он, кстати, до сих у меня сохранился - где-то в семейном музее валяется, для потомков.
Со своим крёстным отцом я не общался.
Точнее - я бы и общался, возможно, но он ко мне интереса не проявлял - хотя жил в пяти минутах ходьбы.
Здрасьте-здрасьте - и всё, пообщались.
А моя крёстная, тетя Надя, очень хорошая - напротив, интересовалась мной, всегда приносила гостинцы - знала, что я люблю черешню, баловала.
Она родом с Кубани - по ней заметно - зычная, казачка, не красавица - но очень ладная.
Когда я уезжал из Димитрова - контакт с ними порвался.
Муж тети Нади умер, она сама уехала на Родину. И попробуй её там найди теперь - странно звучит, но я даже фамилии её не знаю.
Мне почему-то кажется, что она мне обрадуется. Очень уж незатейливо и чисто она меня любила - я всегда смущался этого.
Крёстная мать - хоть и крёстная, но мать - вроде и объяснима любовь с её стороны, но я, как сказал, ребенком был без влияния народного опиума - мама у меня только одна, и мне невозможно было представить иначе. Я всегда дежал некоторую вежливую дистанцию.
В полудеревенской донбасской жизни существование крёстных и крестников было делом совершенно незамысловатым - таковые оказывались практически у всех, а зазвать кого-то в крёстные было делом житейско-обыденным. Если звали - отказываться не принято.
Лишь потом, повзрослев, я начал узнавать, кто такие крёстные - и для меня явилось серьезным открытием, что крёстный родитель - тот, кто становится ребенку наставником. Тот, кто готовит его к осознанному вступлению к христианству.
Это было неприятным и тошным открытием. Я воспринял его неожиданно серьезно - ощутив себя преданным.
Получалась глупая вилка - с одной стороны, я совсем не хотел быть объектом наставлений, и вообще, гори оно, христианство, синим пламенем. Но с другой - открылось что-то совершенно безответственное в этом распространенном подходе.
- Витя, а давай в крёстные?
- Ну а давай.
Это серьезная духовная миссия, целая бесценная душа на кону - а тут словно просто на рыбалку сходить зовут. Али в лес да по ягодицы.
Странно получалось - я, ни разу не соотносивший себя с христианином, относился к вопросу гораздо серьезнее, ответственнее и беспокойнее, чем это следовало делать тем, кто себя с христианством хоть в какой-то мере соотносил.
Юношеский жар спал, но серьезное отношение осталось.
Разумеется - я никогда и ни при каких обстоятельствах не стану кому-либо крёстным. Ну какой из меня крёстный? Это я-то поведу какого-то ребенка к сияющим благодетелям христианства? Не смешите мои тапочки.
Разумеется - я не крестил свою дочь, и дико было б это представить.
Когда вырастет и если надумает креститься, это будет ее осознанным решением - поддержу и благословлю. А так-то - нет, разумеется.
Едино что странно ловить себя на ощущении, да признаваться - по своей крёстной я скучаю. Мать она мне или не мать - но какая-то особенная связь меж нами образоваться успела.
Вот бы её повидать. Где она, интересно? Жива ли?
Да только и знаю о ней, что живёт, скорее всего, в какой-то кубанской станице. И что она Надежда.
Надежда... Только сейчас задумался, какое неслучайное у названной матери выпало имя.
Journal information